Барс не прыгнул: как Татарстан проваливает Стратегию-2030

«Татарстан встанет в  ряд глобально конкурентоспособных регионов»,  — говорится в  предисловии к Стратегии-2030, получившей неформальное название «Прыжок барса». Когда писался главный программный документ республики, никто не  мог представить пандемию коронавируса, специальную военную операцию и  последовавшие за  ней антироссийские санкции. Однако и  до  этих драматичных событий Стратегия-2030 исполнялась вяло, а  заложенные в  документ опорные показатели только отдалялись от  цели. О  том, что удалось сделать  Татарстану в  рамках плана, подготовленного под кураторством экс-министра финансов Алексея Кудрина, какие в  документе наметились провалы  и  не  пора  ли республике задуматься о  новых ориентирах,  — в  материале «БИЗНЕС Online».

В  2015 году Стратегию-2030 приняли в  качестве закона Республики Татарстан Фото: prav.tatarstan.ru

Сегодня министерство экономики Татарстана подведет итоги 2022 года на  коллегии ведомства. В  этом году министерство отметит важную дату  — экватор Стратегии социально-экономического развития РТ  до  2030 года. 

Как создавалась стратегия? О  подготовке документа  летом 2012 года объявил министр экономики РТ  Мидхат Шагиахметов. После Универсиады 2013 года появился оператор проекта. Идеологом стратегии выбрали бывшего министра финансов России, ныне советника по  корпоративному развитию «Яндекса» Алексея Кудрина . Документ   разрабатывался консорциумом консалтинговых компаний во  главе с  Борисом Жихаревичем , куратором от  Леонтьевского центра, близкого к  экс-министру. Внушительный штат разработчиков приступил к  документу в  2013 году и  занимался им  почти два года. 

В  2015 году Стратегию-2030 приняли в  качестве закона Республики Татарстан. Рустам Минниханов использовал документ как предвыборную программу на  выборах президента республики. В  законе предусмотрена процедура корректировки стратегии раз в  три года. Ее  уже обновляли в  2019-м, документ должен был пройти ревизию в  2022-м, но  с  началом специальной военной операции процедуру отложили. Экономика республики и  так мутировала под давлением пандемии коронавируса, а  СВО запустила кардинальную перестройку всех экономических связей. На  этом фоне написанный 8  лет назад документ представляется рудиментом из  прошлого.   

Главный разработчик республиканской стратегии  — Леонтьевский центр. Он  больше не  принимает участия в  судьбе стратегии. « У  нас ни  контракта, ни  задания [с Татарстаном] нет. Я  за  этим не  слежу »,  — сказал «БИЗНЕС Online» Жихаревич. В  подготовке изменений к  документу центр тоже не  принимает участие, всю работу над ошибками предстоит провести министерству экономики Татарстана. В  ведомстве  Шагиахметова не  ответили на  наш запрос о  том, корректируется  ли сейчас стратегии, и  как в  министерстве  оценивают ее  исполнение. В  пресс-службе минэкономики  РТ  лишь заметили, что, возможно, какую-то информацию озвучат сегодня на  итоговом заседании коллегии. Пресс-секретарь президента РТ  Лилия Галимова также не  ответила на  вопросы нашего издания. 

Корреспонденты «БИЗНЕС Online» сами проанализировали, что из  того, что прописывали авторы «Стратегии-2030», республике удалось исполнить, а  что «буксует» или вовсе кануло в  Лету. В  стратегии заложены индикаторы, рассчитанные на  2021  в  нескольких сценариях: инерционном, базовом и  оптимистичном. Для наглядности мы  привели данные даже с  гандикапом на  год  —  по  итогам 2022  года. 

Гендиректор КАМАЗА  Сергей Когогин  в  конце 2021 года на  заседании совбеза  РТ  жаловался, что предприятие не  может полностью закрыть потребность в  рабочих и  вынуждено «латать дыры» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Республика Татарстан-2015  — передовой российский регион, для которого характерны: амбиции, опыт и  активная экономическая политика, доступность рынков и  инфраструктуры, сбалансированная социально-экономическая система»,  — так создатели стратегии видели конкурентные преимущества Татарстана 8  лет назад. Среди них упоминаются успешный опыт сотрудничества с  федеральным центром и  отдельно  — «национальный стержень».

Что  ж, «стержень» и  хорошие отношения с  федеральным центром  сохраняются, несмотря на  все испытания вроде переименования «президента» в  «раиса»,    гонения на  татарский  язык  в  школах, неутешительные итоги переписи и  регулярное перераспределение бюджетных доходов в  пользу Москвы.

Высокая зависимость от  федеральных решений, к  слову,  указана в  списке ключевых проблем, перечисленных в  стратегии. Там  же обозначена  и  нехватка человеческого капитала, о  чем в  последние годы активно стали говорить с  высоких трибун.  Гендиректор КАМАЗа  Сергей Когогин   в  конце 2021 года на  заседании совбеза  РТ  жаловался , что предприятие не  может полностью закрыть потребность в  рабочих и  вынуждено «латать дыры» с  помощью зэков.    Накануне совещание в  том  же формате на  ту  же тему  прошло уже в  закрытом режиме.

Авторы стратегии  указывают на  причины нехватки талантов: им  не  дают пробиться, вот они и  уезжают. 

Здесь все по-прежнему, зато нашлось решение проблем с  «недостатком  сырья для нефтегазохимии». Правда, вряд  ли авторы стратегии видели решение именно таким  — в  поглощении всей нефтехимии ТАИФа СИБУРом. Но  результат налицо: как и  другие предприятия СИБУРа, площадки в  республике сегодня загружены на  100%. Одновременно в  этой отрасли решается и  другая беда, обозначенная в  стратегии: «недостаточный уровень менеджмента».

Не  менее «блестящее» решение нашлось у  проблемы «недостаточное качество финансовой инфраструктуры»: уже через год после принятия стратегии «Татфондбанк» и  ряд других местных банков рухнули, освободив место для «эффективных» федералов. Тут можно поставить галочку. 

В  обоих случаях пророчески звучит еще одна откровенно сформулированная в  стратегии проблема: «Развитие региона в  прошлом строилось на  принципах закрытой системы при отсутствии эффективной политики экономической экспансии на  новые рынки и  ограничении каналов входа в  регион для внешних инвесторов». Другими словами, выращенные при поддержке административного ресурса  татарстанские компании в  других регионах оказывались беспомощны, а  в  итоге сдали  и  местный рынок.   

Еще один краеугольный камень Стратегии-2030  — создание агломераций  — Казанской, Камской и  Альметьевской. Эта идея из-за ряда ограничений, в  том числе правовых, не  была реализована Фото: tida.tatarstan.ru

Еще один краеугольный камень Стратегии-2030  — создание агломераций  — Казанской, Камской и  Альметьевской. Эта идея из-за ряда ограничений, в  том числе правовых, не  была реализована. «Можно назвать территорию агломерацией. Но  если там инфраструктуру не  сделать, денег туда не  закачать, ничего у  нас не  получится!»,  — утверждал   Минниханов в  прошлом году на  стратегической сессии по  вопросам развития агломераций с  участием Кудрина. 

«Мы, конечно, с  этим делом немножко запоздали. Очень много у  нас ошибок в  данном процессе. Я  думаю, нам надо интенсивно в  этом направлении работать»,  — повторил президент республики на  итоговом заседании коллегии минэкономики РТ. 

В  том, что агломерационный подход не  реализован, призналась руководитель Агентства инвестиционного развития РТ  Талия Минуллина. « Невозможно развивать территорию частными небольшими инициативами . Должно быть понимание, куда мы  идем, в  территориальном разрезе. Инвестиционно-пространственная стратегия как документ должна давать конкретные ориентиры: в  каких отраслях, в  каких территориях, в  каких районах будут реализованы проекты. Должен быть запрос, сформулированный со  стороны государства. Многие наши коллеги по  миру уже продвинулись в  этом вопросе. Например, Сингапур. Они понимают на  перспективу, какие территории и  как они развивают, и  не  точечно, а  в  комплексе»,  — говорила она «БИЗНЕС Online».

В  контексте развития агломераций в  стратегии прописывалось создание исследовательского института территориального планирования республики. Такой институт заработал, правда, только в  конце прошлого года. Поводом для его создания стала скандальная акция жителей поселка Вишневка, которые выложили из  собственных детей на  снегу слово «школа», чтобы достучаться до  Минниханова с  просьбой о  строительстве школы, детского сада, тротуара и  освещения. После этого власти республики решили, что без научного подхода не  справиться, и  новый орган должен определять, где школы и  детсады нужнее, исходя из  числа прописанных детей. В  интервью «БИЗНЕС Online» директор института Олег Григорьев   рассказал , что  они работают над мастер-планом Казанской агломерации, а  градостроительные полномочия планируется отобрать у  муниципалитетов и  передать на  региональный уровень. 

С  2015 по  2022 год  рост экономики  РТ  составил 9,2%  против  25% в  базовом сценарии стратегии. Результат хуже даже инерционного сценария, который составляет  11% роста  ВРП. Оптимистичный  же прогноз предполагал рывок на  39% Фото: «БИЗНЕС Online»

В  стратегии перечислены 28  показателей, фиксирующих развитие региона в  разных  направлениях. Один из  главных индикаторов  — темп роста валового регионального продукта с  2015  года. С  2015 по  2022 год  рост экономики  РТ  составил 9,2%  против  25% в  базовом сценарии стратегии. Результат хуже даже инерционного сценария, который составляет  11% роста  ВРП. Оптимистичный  же прогноз предполагал рывок на  39%. В  абсолютных цифрах ВРП в  прошлом году составил 3,7  трлн рублей, а  глобальная цель была 5  триллионов. Впрочем, этот показатель заложен к  2030 году, так что время наверстать еще есть, но  набранного темпа явно не  достаточно.

В  качестве одной из  главных стратегических целей указан ВРП на  душу населения по  паритету покупательной способности в  ценах 2013 года. Авторы выбрали такой индикатор, чтобы сравнивать потенциал республики с  другими странами, ведь главная задача стратегии  — сделать Татарстан глобально конкурентоспособным регионом. К  сожалению, самостоятельно его рассчитать нам не  удалось. Зато можно выяснить, как росла  средняя  зарплата. В  2015 году в  РТ  она составила 28,6  тыс. рублей, и  к  2021 выросла до  43,4  тыс. рублей. В  пересчете на  доллары рост составил почти 27%, в  рублях  — 52%, что примерно совпадает с  долларовой и  рублевой инфляцией за  это время. 

Меньше заложенных в  документе значений оказалась доля экспорта республики в  общем объеме экспорта из  России. По  данным «Татарстанстата» за  2021  год, этот показатель составляет 2,45% при указанных в  инерционном сценарии 2,7% и  предусмотренных базовым  4%. Еще печальнее дела обстоят с  несырьевым экспортом. Его доля составила 23,3%, при том что даже в  2015-м была пробита отметка в  30%.  В  базовом сценарии стратегии прописана доля в  75%. Так что зависимость экономики Татарстана от  нефти лишь усилилась. Данные за  2022 год по  статистике внешней торговли не  подлежат публикации, объяснили нам в  Татарстанстате. 

Катастрофически отстают затраты на  НИОКР в  доле ВРП   — всего 0,6% по  итогам 2021-го. Это в  два раза меньше инерционного сценария и  даже не  дотягивает до  показателя 2013 года (0,9%). Доступны данные о  доле инновационной продукции в  общем объеме отгруженных товаров в  2021-м: тогда она составила 18,3%, не  изменившись с  2019-го. Ниже показатель был только в  2011 году  — 14,9%.  Об  этой проблеме Минниханов говорил   в  2020  году: «Мы  говорим, что мы  инновационный регион, передовой. Вот в  Китае за  17 лет количество ежегодных регистраций патентов выросло в  26  раз. Что касается нашей республики, мы  из  федерального объема составляем 2  процента. Какие мы  инновационные? Вот ректоры здесь сидят, Академия наук… Где патенты? Где работа?»

Или возьмем другую амбициозную сеть авторов стратегии. К  2025 году в  рейтинге инновационных городов Innovation CitiesTM Index Казань должна была войти в  категорию Hub (международный центр) , которая начинается с  99-го места. То  есть нам нужно было попасть в  первую сотню. В  2015 году столица  РТ  занимала в  нем 223-е место в  категории 3  Nod (источник влияния). Какие позиции мы  занимаем сейчас? По  итогам 2021 года Казань опустилась   на  366-е место, оставшись в  Nod. Москва за  это  же время прыгнула на  34-ю позицию c  45-й .

Инвестиции в  основной капитал за  9  месяцев прошлого года составили 538,5  млрд рублей, рассказали «БИЗНЕС Online» в  пресс-службе Агентства инвестиционного развития  РТ Фото: «БИЗНЕС Online»

Инвестиции в  основной капитал за  9  месяцев прошлого года составили 538,5  млрд рублей, рассказали «БИЗНЕС Online» в  пресс-службе Агентства инвестиционного развития  РТ. Доля республики в  суммарных российских инвестициях достигла 3,3%, что также меньше инерционного сценария стратегии  (3,7%). 

Данные о  прямых иностранных инвестициях накопленным итогом (с  2015  года) доступны только на  1  января 2022  года. Это 1 718  млн долларов, что в  два раза меньше инерционного сценария. Отметим, что этот раздел стратегии уже перекроили в  2019  году, когда прогноз по  привлечению иностранных инвестиций был десятикратно  уменьшен. Но  реальность оказалась еще мрачнее.

Чего не  хватает Татарстану? «Если мы  хотим прийти к  такому объему притока частного капитала, как нам заявлено федеральными показателями, нужны новые инструменты. Одним из  таких инструментов может стать гарантированный сбыт. Без этого мы  такой объем инвестиций не  получим. Инвестиции из  воздуха не  берутся! Нужно развивать ГЧП, концессионные соглашения, СЗПК ( соглашение о  защите и  поощрении капиталовложений   — прим. ред. )»,  — ответила Минуллина на  вопрос корреспондента  «БИЗНЕС Online».

Въездной туризм тоже превзошел прогнозы.  В  2021 году республику посетило 3,3  млн туристов, что на  150 тысяч больше самых смелых ожиданий, а  в  2022 году турпоток составил 3,7  млн людей Фото: «БИЗНЕС Online»

Однако кое в  чем реальная экономика республики превзошла самые смелые ожидания авторов «Стратегии-2030». Число трудоустроенных татарстанцев в  2021 году составило 1,976  млн человек, что на  1,6% больше оптимистичного сценария. Бьет рекорды снижение уровня безработицы, рассчитанного по  методологии Международной организации труда. В  2022 году она составила 2,6%, а  в  стратегии сказано, что даже в  2030 году по  оптимистичной версии он  должен был составить 3,4%. В  принципе, этот тренд подтверждает нехватку кадров на  рынке труда.

Въездной туризм тоже превзошел прогнозы. В  2021 году республику посетило 3,3  млн туристов, что на  150 тысяч больше самых смелых ожиданий, а  в  2022 году турпоток составил 3,7  млн людей. Та  же тенденция в  пассажиропотоке аэропортов «Казань» и  «Бегишево», принявших 4,3  млн человек (в  позитивный  сценарий  стратегии заложено 4,5  млн). Причем прогнозных показателей эти направления достигли еще в  2017-м, до  всех ковидов и  СВО.

Позитивные изменения наметились в  средней продолжительности жизни, которая в  2022 году достигла 74,58  года, что немного недотянуло до  базового сценария (74,6  года). Об  этом как о  главном достижении прошлого года на  коллегии  объявлял   экс-министр здравоохранения Татарстана Марат Садыков . При этом в  2021 году показатель был ниже инерционного  — 71,3  года. В  регионе сократилась численность смертности по  всем основным причинам. Сильнее других рухнули темпы смерти от  коронавируса. 

В  здравоохранении авторы стратегии предлагали создать систему, ориентированную на  пациента, которая соединяет систему медицинского страхования, диагностику, лечение, реабилитацию, мониторинг и  профилактику. В  документе прописано создание трех медико-реабилитационных кластеров в  Казани, Камской зоне и  сельской местности. По  нашим данным, эти проекты отложены в  долгий ящик  — нагрянувшая пандемия кардинально изменила планы медиков. Правда, реабилитационный центр все  же открылся в  Казани в  начале 2022 года при 7-й горбольнице, но  заточен  он  был только на  переболевших «короной».

Позитивные изменения наметились в  средней продолжительности жизни, которая в  2022 году достигла 74,58  года, что немного недотянуло до  базового сценария (74,6  года) Фото: «БИЗНЕС Online»

Высокоскоростная магистраль «Москва-Казань» заняла ключевое место в  «Стратегии-2030» в  контексте развития федеральных и  межрегиональных транспортных коридоров. Согласно документу, магистраль должна была появиться к  2020  году. И  на  этом власти не  собирались останавливаться. В  стратегии прописаны новые горизонты развития, например, подключение крупных городов и  соседних регионов (Республика Марий Эл  и  Удмуртская Республика, Ульяновская область) к  линии ВСМ через реконструкцию существующих железнодорожных линий. Также планировалось строить ВСМ Казань-Набережные Челны. Тогдашний глава РЖД Владимир Якунин хотел   успеть построить ВСМ до  Чемпионата мира по  футболу-2018.

Этим планам не  суждено было сбыться. Работу над проектом приостановили из-за больших финансовых затрат и  неподтвержденного пассажиропотока, объяснял   в  2020 году вице-премьер РФ  Марат Хуснуллин. Изначально стоимость магистрали оценивали в  1  трлн рублей, но  позднее она возросла до  1,7  трлн рублей. 

Высокоскоростная магистраль «Москва-Казань» заняла ключевое место в  «Стратегии-2030» в  контексте развития федеральных и  межрегиональных транспортных коридоров. Согласно документу, магистраль должна была появиться к  2020  году Фото: «БИЗНЕС Online»

На  стратегической сессии Минниханов признался, что на  самом деле радовался тому, что проект отложили. «Три с  половиной часа, они  бы выкачивали  наших людей. А  вот эта дорога, ( платная автомобильная трасса — прим. ред. ) M12, нужна. Все равно там 6-7 часов [ехать]»,  — признался президент РТ.

Реализация всех пунктов плана минимум по  созданию системы скоростных связей в  республике проходит с  серьезным сдвигом по  срокам. Кроме ВСМ, до  2020  года, по  планам авторов стратегии, должно было появиться ответвление от  федеральной трассы М7  «Волга» в  обход Набережных Челнов и  Нижнекамска. Но  строительство «дороги жизни» для Закамья началось только в  прошлом году. Ожидается, что по  новой трассе за  79  млрд рублей можно будет ездить с  октября 2024  года. В  рамках проекта будет построен мост через Каму в  районе поселка Котловка. В  стратегии  же предполагалось возвести мост в  районе села Соколки, но  потом выяснилось, что это будет слишком дорого.

В  2022 году протяженность магистральной скоростной автодорожной сети достигла 787,6  км , рассказали нам в  пресс-службе Миндортранса  РТ. Это лучше заложенного в  стратегии инерционного сценария на  2021 год (633  км), но  немного недотягивает  до  базового (793,6  км).

Разрешилась судьба трассы Шали-Бавлы. Спустя 18  лет после старта на  финишную прямую выходит строительство дороги Алексеевское-Альметьевск  — части трассы Шали-Бавлы Фото:  tatarstan.ru

Разрешилась судьба трассы Шали-Бавлы . Спустя 18  лет после старта на  финишную прямую выходит строительство дороги Алексеевское-Альметьевск  — части трассы Шали-Бавлы, перемычки между трассами М7  и  М5  и  одновременно одного из  этапов транспортного коридора Европа  — Западный Китай (ЕЗК). Работы проходят   не  без скандалов. 

На  ЕЗК в  «Стратегии-2030» завязано развитие Альметьевской агломерации. Там отмечается, что территория получит активное развитие в  качестве транспортно-логистического узла международного уровня. «Развитие транспортно-логистической инфраструктуры и  придорожного сервиса вдоль данной трассы является одной из  важных составляющих для экономики региона и  будет способствовать достижению стратегической цели  — „Татарстан  — глобальный хаб“»,  — строили надежды составители документа.

Немало транспортных проектов из  стратегии повторили судьбу  ВСМ. Канул в  Лету проект паромной переправы между Болгаром и  Камско-Устьинским районом, который должен был делать «Волгадорстрой». Ничего не  слышно о  строительстве нового железнодорожного пути от  станции «Тракторная» до  станции «Тихоново» для обслуживания резидентов особой экономической зоны «Алабуга».

«Стратегию-2030» меняли в  2019  году, когда уже началась «мусорная» реформа. Но  в  ней нет ни  слова о  работе  с  региональными операторами по  обращению с  ТКО, поделившими республику  на  восточную и  западную части Фото: «БИЗНЕС Online»

«Стратегию-2030» меняли в  2019  году, когда уже началась «мусорная» реформа. Но  в  ней нет ни  слова о  работе  с  региональными операторами по  обращению с  ТКО, поделившими республику  на  восточную и  западную части. Напротив, в  документе почему-то прописывают, что «рациональным представляется создание в  республике трех центров управления отходами в  трех экономических зонах». Чем можно объяснить такую небрежность?

Что касается экологии, в  стратегии описана экозона «Волжско-Камский поток», которая включает в  себя территории Казанской агломерации, расположенные вдоль реки Волга, а  также Спасский, Алексеевский, Чистопольский, Тетюшский, Камско-Устьинский, Лаишевский и  Рыбно-Слободский муниципальные районы. Цель проекта  — обеспечить татарстанцам доступ к  водным и  прибрежным ландшафтам республики.

Проект, судя по  ответу от  пресс-службы минэкологии  РТ, во  всю мощь так и  не  развернулся. «Проводятся мероприятия по  расчистке и  дноуглублению водных объектов, по  строительству берегоукрепительных сооружений, капитальному ремонту ГТС, установлению водоохранных  зон. Также к  настоящему времени реализованы и  реализуются мероприятия по  строительству очистных сооружений»,  — говорится в  сообщении.

Очевидно, что в  условиях санкций России и  Татарстану придется в  большей степени рассчитывать на  собственные силы, замещать критический импорт Фото: «БИЗНЕС Online»

Турбулентная международная обстановка заставляет задуматься: нужны  ли сейчас регионам такие стратегические программные документы? Не  лучше  ли сосредоточиться на  управлении в  ручном режиме, ведь  три последних года  показывают, что предусмотреть все факторы невозможно.  « Планировать нужно всегда ,  нужно задумываться о  том, куда мы  движемся и  пытаться рассмотреть разные варианты,  — отвечает „БИЗНЕС Online“ Жихаревич. —  В  стратегическом планировании изначально заложен сценарный подход. Если мы  просто будем чего-то ждать, то  окажемся в  худшей ситуации, чем если будем активно искать варианты реакции на  происходящие события и  пытаться самим на  них влиять». 

С  необходимостью планирования  согласен руководитель направления «Финансы и  экономика» Института современного развития Никита Масленников. Но  бросаться писать стратегии сейчас бессмысленно  — 2023 год будет сложным и  малопоказательным. Только к  2025 году картина может проясниться , тогда будет целесообразно сначала проанализировать национальные цели, а  потом уже от  этих результатов отталкиваться и  субъектам, говорит эксперт. 

И  все  же некое переосмысление векторов развития напрашивается. Очевидно, что в  условиях санкций России и  Татарстану придется в  большей степени рассчитывать на  собственные силы, замещать критический импорт. А  на  международном уровне ориентироваться на  Китай и  Ближний Восток.  В  прошлом году руководство  республики сделало ряд шагов по  сближению с  зарубежными государствами, которые либо сами оказались под санкциями, либо готовы выстраивать отношения с  подсанкционными странами. В  сентябре 2022 года Минниханов посетил Иран, а  в  октябре встретился с  новым консулом Китая в  Казани. В  конце прошлого года президент РТ  посетил Катар и  Казахстан, а  в  январе 2023 слетал в  Туркменистан.  «Мы  говорим: „Исламский мир“,  — но  оказалось, что другого мира у  нас  нет. Остался только исламский. Надо работать с  теми, кто с  нами считается. С  людьми, которые думают о  нас плохо или думают, что они великие, лучше не  общаться»,  — говорил Минниханов на  KazanSummit 2022. В  этом году форум получит федеральный статус. Вероятно, новый поворот  найдет отражение и  в  Стратегии-2030. 

Придется искать новые ответы и  на  другие вопросы, отчасти поставленные еще в  2015 году. Что все-таки делать с  кадровым кризисом? В  каких нишах татарстанский бизнес способен на  федеральную экспансию, а  в  каких обречен на  поглощение? Что делать с  обозначенной в  стратегии «запертостью» Татарстана внутри материка и  ограниченностью рынков сбыта? Как укрепить увядающий «национальный стержень»? И  так далее. Барсу есть о  чем подумать перед прыжком.