Бывший оперуполномоченный о рабочих домах для зависимых: «Там часто людей кидают и не дают денег»

Как устроены трудовые дома и что лучше — тюрьма или заведения для бездомных, разбирался «КВ»

С началом пандемии на улицах российских городов стали массово появляться объявления рабочих домов — заведений, где могут проживать бездомные. Им обещают жилье, трехразовое питание, восстановление документов и ежедневную зарплату. В интервью «КВ» бывший сотрудник уголовного розыска Казани Сергей (имя изменено) рассказал, что такое рабдома на самом деле, кто является основным контингентом подобных заведений и могут ли люди, оказавшиеся там, действительно рассчитывать на заработок, либо  же владельцы трудовых домов просто эксплуатируют дешевую, а то и вовсе бесплатную рабочую силу.

— Что из себя представляют рабочие дома?

— По большому счету, это большая секта. Можно сказать, всесоюзного значения — я катался по России, был в командировках, и там тоже встречал рабочие дома. В той же самой Москве, Питере, Нижнем Новгороде, вплоть до Нижневартовска или Уфы. Все работают по определенной схеме, методике. Поведение у них всех одинаковое.

Кроме того, они имеют общую сеть — в Казани есть московские рабочие дома, есть нижегородские, башкирские и так далее. Их основная работа в том, что они берут наркозависимых и алкозависимых – в основном, это алкоголики, наркотиков сейчас не так много. Для того, чтобы вытащить алкоголика из среды, его берут в рабочий дом, он немножко очухивается, и его перевозят, например, в Нижний Новгород, где у него нет общих знакомых и связей.

— То есть, казанский алкоголик необязательно окажется в казанском рабочем доме?

— Да, легче его выкинуть в Нижнем Новгороде, потому что там у него нет друзей и знакомых, которые будут тащить его постоянно бухать. Они меняются — кого-то привезут из Нижнего Новгорода в Казань, чтобы у него было связей, а другого, казанского, увозят туда. Контингент там, в основном, бывшие судимые. У них есть своя определенная иерархия. У каждого в рабочем доме есть социальный лифт, по которому он может подняться.

То есть, если человек туда пришел обычным работником и хорошо себя показывает, хорошо ведет, поддерживает порядок, ни у кого ничего не крадет — потому что это стабильно в этой среде происходит — то становится бригадиром, у него появляется человек 5-10 рабочих, он смотрит за ними, подгоняет их, чтобы они работали.

Обычно снимается квартира, как минимум, там ставятся нары в два этажа, также, как в тюрьме — для них это, в принципе, привычно. Душ, стиральная машина обязательно, и берут какого-нибудь повара, чтобы он им что-то готовил. Бабульку какую-нибудь, она приходит, готовит. Поварами в основном женщин берут, потому что их тоже куда-то девать надо.

Те, кто более-менее вызывает доверие, расклеивают объявления. У них выходной день, допустим, случился, нет работы, им дают объявления, они бегают, везде их расклеивают. Почему весь город обклеен этими объявлениями о рабочих домах?

— Они вообще везде. Любой столб, возле вокзалов, на стенах зданий.

— Ну да, обклеено буквально все, что можно. Все парки, злачные места, весь центр города и дальние остановки. Город весь в этой рекламе. Также в рабочих домах есть группы бригадиров, которые бегают, ищут, вербуют потенциальных работников. Кроме того, находят местных вербовщиков, допустим, среди таксистов, которые постоянно на месте. Предлагают им следующие условия — они находят человека, человек ожил, два-три дня поработал, и таксисту зачисляют 500 рублей за то, что он нашел человека.

Нужно найти подходящего человека, которого ограбили, у него нет документов, нет ничего, он просто пьяный болтается, в деревню к себе поехать не может, никуда не может, работу ищет. Для него рабочий дом — шанс переспать в тепле, почиститься, постираться, отрезветь и начать свою жизнь. В рабочих домах очень большая текучка.

— Есть миф, что из рабочего дома сложно выбраться, если попал туда. Говорят, что это рабство.

— Никто не будет догонять и добивать, если ты взял, пошел на работу и не вернулся. Единственное, у них есть свой черный список, и между рабочими домами есть обмен информацией. Если человек пришел в рабдом, помылся, постирался, отогрелся, протрезвел и потом сбежал — его подают в черный список, и другой рабочий дом его уже не берет. Они на него смотрят: «Ага, мы этого жулика знаем».

У них есть своя база. Каждого, кто к ним заходят, они фотографируют в анфас и в профиль, записывают данные — хотя бы со слов, правда,  каждый может набрехать что хочет. Своя база есть, и человек понимает, что в случае чего в другой раз он в рабочий дом уже не попадет. Я слышал, что у людей забирали паспорт. Один человек жаловался в полицию, что его закинули в машину, отвезли на Горки и где-то там держали, отобрали документы и все остальное. Но он оттуда как-то сбежал. Такое тоже встречается.

— Наверное, зависит от рабочего дома? Где-то условия получше, где-то похуже?

— Да. Их много, около десятка. Они разные по масштабам и подходу. Один из лучших, где я был — московский рабочий дом «Надежда». Я к ним приезжал, смотрел — у них коттедж за городом, своя баня, душевая, стиральные машины. У бомжей, которых туда приводят, отправляют одежду в стирку, потому что блохи и вши — не редкость для этого контингента. Медик их осматривает внимательно, чтобы все было нормально. Своя кухня, там две поварихи бегают. Вплоть до того, что у них там теннисный стол стоит еще, они там отдыхают.

А есть те, кто из тюрьмы вышел, узнал эту систему, изучил, или сам где-то в рабочем доме поработал бригадиром — такие откалываются и создают свой рабочий дом. То есть, он нашел квартиру, взял каких-то бомжей, он находит им работу. Сейчас работу тяжело найти. Зимой максимум снег убирать. Это такой контингент — весной все начинают разбегаться из рабочих домов. Ставят палатки на берегу реки, на пляже «Локомотив», например. В радиусе пяти километров оттуда где-то 7-8 точек, где живут бомжи. Они прекрасно знают, что летом можно под кустом поспать, в каком-то заброшенном здании.

Я встречал таких, которые летом просто живут, немного пьянствуют, ничего не воруют, ходят попрошайничают, а на зиму обратно идут в рабочий дом, потому что зимний сезон надо как-то пережить. В основном, это люди без жилья. Это необязательно бывшие зэки, это могут быть просто местные алкаши. 90 или 95 процентов — бездомные. Есть бывшие военнослужащие, у которых крыша съехала. Они раньше были в горячих точках, и у них чердак не на месте, психика испорчена, и они зачастую пьют. Из-за алкоголя не могут достойный, нормальный образ жизни вести и тоже попадают в рабочие дома.

— Еще я слышал, что в рабочих домах живут гастарбайтеры.

— Гастарбайтеров я очень мало видел там. Таджики и узбеки попадаются, но процентов пять, не больше.

— Возвращаясь к этим объявлениям на столбах. На них пишут: «Содействие людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, помощь в восстановлении документов». А на деле может оказаться так, что документы, наоборот, отберут?

— Есть варианты, где помогают. Находят какого-нибудь юриста. У некоторых контор есть юристы.

— Дальше там пишут: «Питание». С проживанием все понятно — разные могут условия. А что с питанием?

— Питание зачастую плохое. Не один десяток людей, которые вышли из рабочих домов, жалуются, говорят, что питание так себе. Какой-нибудь супчик, в этом супчике что-нибудь вроде мяса плавает, картошка, вермишель. Как они это называют, баланда. Ничуть не лучше, чем в тюрьме, в общем. На питание очень многие жалуются. И стараются уже не возвращаться даже.

— А что по зарплатам? Там каждодневные выплаты, чаще всего. Видел, на объявлениях предлагают от 300 до 500 рублей, бывает, обещают от 1000 до 1500. С чем это связано? И действительно ли люди, которые живут в рабочих домах, получают эти деньги каждый день?

—   Я очень много слышал, что часто людей вообще кидают и не дают им денег. Это чаще маленькие рабочие дома, у них нет своей базы работодателей, которые постоянно дают работу. Раньше много было развешано объявлений о том, что есть грузчики, помощь с переездом — они в основном этим зарабатывают. И разнорабочие. Может, сейчас эти объявления ушли в интернет. Еще бывает, что в рабочих домах даже семьями живут. В той же «Надежде», я видел, есть отдельные комнаты для семей. Муж с женой живут в рабочем доме и там же работают. Есть отдельные комнаты для женщин. Женщины занимаются уборкой в основном.

Еще у них вычитают деньги за сигареты. Большинство из них курящие, пачка в день-два уходит. Еще есть выходные, работа не каждый день бывает. Если 300-1000 в день, может, человек неделю сидит, а раз или два в неделю будет работать. Обеспечить эту рабочую силу работой каждый день не всегда получается. А владелец, естественно, берет себе комиссию, что все содержать, платить аренду. Эта система построена на своих правилах и околотюремных понятиях. Большинство хозяев рабочих домов — тоже бывшие заключенные. С этим контингентом невозможно общаться, если сам ни разу не бывал в тюрьме. Просто их язык не поймешь, о чем они говорят. Самому надо иметь какой-то вес, авторитет и все остальное. Бывших заключенных там около 70—80 процентов.

— А где лучше? В тюрьме или в рабочем доме?

— В тюрьме, конечно, хуже гораздо. Из рабочего дома ты можешь уйти или сбежать, по крайней мере. Паспорт ты можешь восстановить. Ну и питание все-таки чуть лучше. Завтрак, обед, ужин есть, и он более-менее из чего-то состоит. К тому же, из одного отделения рабочего дома можно попроситься в другое. С кем-то жить не понравилось, возник конфликт, можно попроситься и перейти в другую квартиру, где не будет конфликтных ситуаций. В тюрьме это гораздо сложнее сделать.