Эта трагедия была на нашей земле

Сегодня отмечается  День памяти жертв политических репрессий. К примеру, полный официальный список жертв советских политических репрессий среди челнинцев и жителей Тукаевского района Республики Татарстан насчитывает 1185 человек. Подавляющее большинство этих людей (за редким исключением) были реабилитированы — то есть, их приговоры признаны государством несправедливыми.

1185 человек — много это или мало? Достаточно ли этой цифры для того, чтобы помнить об этих трагедиях, чтобы считать то, что с ними случилось, катастрофой? Но может быть, стоит поставить себя на место этих людей, чтоб раз и навсегда отбросить всякие бездушные размышления о том, «Что разговоры о жертвах репрессий не нужны», «Что не нужно ворошить прошлое», «Что жертв не так уж и много», «Что репрессии были вынужденной необходимостью» и так далее.  Нужно поставить себя, например, на место бывшей учительницы, жительницы села Боровецкое Елизаветы Юновидовой, которую расстреляли в огороде, после чего швырнули в дом её детям гранату, за то, что сын этой женщины служил в Белой армии. Нужно поставить себя на место челнинских старушек-монахинь, которых обвинили в организованной антисоветской деятельности и отправили в Соловецкий концлагерь, а после заменили эту меру пресечения высылкой бабушек в Северный край, называя это «гуманным и справедливым решением». А может, просто представить себя крестьянином из села Кузкеево Шакиром Хамидуллиным, который за обыкновенные анекдоты про правительство и его директивы был осуждён на восемь лет лишения свободы и умер в заключении. Страшно оказаться на месте этих людей, и ведь они не исключение — приговоров, подобных вышеназванным очень много.

Кто-то из челнинцев был просто членом семьи красноармейца, расстрелянного на фронте, и за это отправился в Казахстанские степи на верную смерть. Кто-то был членом семьи «врага народа» и тоже был депортирован с конфискацией имущества. Кто-то вовремя «не донёс», и лишился свободы. Это реальные обвинения, которые предъявляли нашим землякам!

Много среди репрессированных и тех, кто пострадал за веру: простые православные христиане и мусульмане; сельские священники и муллы. Сложно представить себе, что эти люди, особенно в тридцатые годы, могли представлять какую-то реальную угрозу власти. Список репрессированных за веру челнинцев  не очень длинный — около 150 человек (и мусульман и христиан примерно поровну). Но, разумеется, пострадавших верующих было гораздо больше, ведь не всем им были официально предъявлены обвинения в «религиозной пропаганде». Таким образом, реальное количество тех, кто именно за свою веру подвергся гонениям, мы никогда не узнаем.

Так велика или слишком уж мала цифра 1185 человек?

Сейчас в России 1868 районов (вряд ли эти данные так уж сильно отличается от того, что было в советские времена). И если умножить количество районов на количество репрессированных в Тукаевском районе (эти цифры по России не очень разнятся), то мы получим более двух миллионов репрессированных. Это приблизительно и без учета тех, кто был убит без суда и следствия, а таких было немало (вспомним ту же расстрелянную учительницу Елизавету Юновидову, которой, кстати, тоже нет в официальных списках). Два-три миллиона невинных жертв — много это, или всё ещё мало? Кто дерзнёт это оценить?

А ведь люди, которые писали доносы, которые предавали, казнили и издевались над арестованными — они ведь тоже жертвы той политической машины, которая превращала родственников, друзей и соседей во врагов. Загробная участь таких людей  страшна. Но это отдельный разговор, хотя список этих людей, наверное, способен удвоить количество жертв репрессий…

Эта трагедия была на нашей земле. Но самое страшное, что эти люди, смерти и мучения которых были официально признаны несправедливыми — эти люди сейчас… по большей части забыты. Мы редко говорим о них, а иногда даже слышатся предложения и вовсе перестать о них вспоминать. Разве можно такое забыть? Ведь если мы их забудем, то, значит, урок тех давних лет нашим народом не выучен, и, не дай Бог, придётся его повторить…

Да упокоит Господь души наших земляков,  и да не будет нами и нашими потомками оправдано всё то зло, которое творилось с этими людьми в те страшные годы. Будем помнить. Это не должно повториться.